"Семейная хроника" С.Т.Аксакова пользовалась небывалым успехом у читающей публики XIX века. Эта книга превзошла по популярности две другие знаменитые книги Аксакова "Записки об уженье" и "Записки ружейного охотника".
С. Т. Аксаков работал над "Семейной хроникой" с большими перерывами в течение пятнадцати лет.
В начале 1856 г. первые три отрывка: "Степан Михайлович Багров", "Михайла Максимович Куролесов" и "Женитьба молодого Багрова" -- вместе с "Воспоминаниями" вышли отдельным изданием. Необычайный успех книги побудил Аксакова выпустить ее летом того же года вторым изданием "с прибавлением двух отрывков", появившихся в "Русской беседе" и "Русском вестнике" уже после выхода в свет первого издания. Таким образом, лишь во втором издании "Семейная хроника" вышла в полном составе.
Еще задолго до окончания "Семейной хроники" Аксаков предвидел цензурные препятствия, с которыми столкнется его книга. Он уже имел горький опыт, связанный с изданием, казалось бы, совершенно невинных с точки зрения цензурных условий "Записок ружейного охотника".
29 ноября 1853 г. Аксаков продиктовал письмо Погодину, в котором заметил, что готов дать в "Москвитянин" отрывки из "Семейной хроники", и при этом добавил: "...но цензура будет их обрезывать, а я на это не согласен. Я также затеял составить из них целый том: первая половина -- Хроника, а вторая -- Воспоминания". И затем Аксаков дописывает собственной рукой: "Том "Хроники" и "Воспоминаний" может быть вполне напечатан только после моей смерти и при более благосклонной цензуре" (Л. Б., ф. Погодина, II 1/58).
В архиве Главного управления цензуры хранится "Дело о запрещении московской цензурой в "Москвитянине" отрывка из "Семейной хроники" С. Аксакова", проливающее свет на один из любопытных эпизодов в истории николаевской цензуры.
Норов поручил расследование вопроса чиновнику особых поручений при министре просвещения Н. Родзянко. Результаты этого "расследования" были изложены в пространном донесении от 8 февраля 1855 г. Родзянко пришел к выводу, что ряд мест отрывка Аксакова не может быть разрешен к печати.
"Тут описывается, -- отмечал он, -- как Мих. Макс. Куролесов управлял по доверенности жены своей ее имением, производил истязания над крестьянами и нередко засекал многих из них до смерти; сверх того, грабил и сек соседей-помещиков, производя все эти поступки безнаказанно и застращав даже земский суд, который боялся предпринять что-либо к его укрощению".
Особенно недопустимым, по мнению Родзянко, является история таинственной смерти Куролесова. "Хотя в статье не объясняются причины его смерти, -- продолжает он, -- но из весьма ясных намеков и поставленных в пропущенных строках точек читателю легко догадаться, что Куролесов был убит за жестокое обращение своими крестьянами по распоряжению конторского писца..." И, наконец, заключение "расследования" гласило: "Таким образом, в настоящей статье, начиная со стр. 128 до конца, преимущественно описывается противозаконное и бесчеловечное обращение помещика с крепостными его людьми и помещиками-соседями, при бездействии и устрашении им местной полицейской власти...
Очевидно, что все эти обстоятельства, хотя они совершались за 80 лет пред сим, не могут быть допущены к печати. Конечно, автор изображает их собственно в смысле историческом и отнюдь не с неблагонамеренною целию, но и сама история этих событий, достоверность которых автор весьма часто здесь утверждает, например, на стр. 134, по мнению моему, может производить тем более невыгодное впечатление на читателей, выражая правдивый факт злоупотребления помещичьей власти и самозащищения противу оной крепостных людей" (ЦГИАЛ, ф. 772, оп. 6, д. N 150820, лл. 6-6 об.).
Книга в красивом полукожаном переплете своей эпохи, с роскошным золотым тиснением на корешке. Отличная сохранность. 610 стр., формат: 22.5x15.5х2,5 см. 4-е наиболее полное издание "Семейной хроники" С.Т.Аксакова. Редкость в подобном виде.
С.-Петербург, 1870 г. Редкость.
