Тираж 600 экз. 79 стр. Размер книги - 25,5 х 17 см. В современном переплете.
Модест Людвигович Гофман (1887 - 1959) - филолог и поэт, пушкинист. В 1922 году (год издания представленной книги) он отправился в командировку во Францию с целью покупки фондов музея Александра Фёдоровича Онегина и на родину не вернулся.
Из предисловия:
"Пушкинского канона до сих пор нет. Эту истину знает всякий, кому приходилось работать над текстом сочинений Пушкина, и кто с этой целью обращался к рукописям поэта и внимательно читал их. Надежды, возлагающиеся на каждое вновь подготовляющееся к печати издание сочинений Пушкина, неизбежно разбиваются тотчас же по выход его в свет. Часто оказывается даже, что новое издание не только не лучше, но даже хуже предшествовавших ему...
Сравнительно благополучно дело обстоит с текстом тех произведений, которые Пушкин включал в свои издания (1826 и 1829—1832—1835 гг.), Но как только мы выходим за пределы изданий 1826 и 1829—1832—1835 гг. и вступаем в ту область, в которой тексты устанавливаются по рукописям, так картина резко меняется: случайно можно найти точно и исправно напечатанное чтение посмертного произведения Пушкина, и такие случайно-исправные тексты встречаются единицами.
Общее правило гласит другое: посмертное произведение Пушкина или искажено посторонним вмешательством редактора и его творческой фантазией, или испорчено невнимательным, а потому и неверным чтением и воспроизведением рукописи.
Боле всего поддаются проверке стихотворения последних годов (1833—1836 гг.), не появлявшиеся при жизни Пушкина, но подготовлявшиеся им к печати, переписанные им набело.
В то же время эти посмертные стихотворения представляют и наибольший интерес, наибольшее значение и наибольшую художественную ценность, так как представляют наивысшие художественные достижения зрелого Пушкина.
Если можно предполагать, что большинство посмертных стихотворений других периодов не опубликовывалось Пушкиным вследствие того, что эти пьесы не удовлетворяли его (и потому являлись и являются остатками, неудавшимися обломками его творчества, смесью золота и песка), то о посмертных стихотворениях 1833—1836 гг. (в особенности о тех, которые сохранились в чистовой рукописи и были приготовлены к печати) приходится говорить иначе: большинство из них Поэт хотел, но не успел напечатать, и, следовательно, их нельзя ставить в один ряд с пьесами, отметенными Пушкиным.
Казалось бы, что наличие чистовой рукописи упрощает дело редактора и предохраняет его от ошибок, неизбежных при разборе исчерканного, часто не поддающегося чтению черновика. В действительности мы имеем другую картину: текст даже таких пьес печатается в крайне искаженном вид (в чем нетрудно убедиться внимательному читателю). Что же говорить о посмертных пьесах, печатающихся по черновикам?..."
Петроград, Российская Государственная Академическая Типография, 1922 г.. Редкость.
